"Ребенки" пленных не берут - Страница 19

Здесь почти всё приготовлено. Маскировать ничего не надо. Заложили, проверили и всё.

Собственно, основные приготовления заканчиваются. Остальное в компетенцию Стаса не входит. Да там и нет особой возни. Позиции давно оборудованы, своё место каждый знает. Только дать отмашку…

Ну что, баши Бодхани? Добро пожаловать в гости. А то братец, небось, уже заждался на том свете!

19 августа 2024 года

Таджикистан, Душанбе

Рюмшин влетел в комнату, всю увешанную схемами и картами. На стене — трофейный «мосинский» карабин, исписанный изречениями из Корана. Полковник давно уже облизывался на него, но начальник разведки уходил от данного вопроса. Только сейчас комдиву было совсем не до легендарного ствола.

— Ну, что случилось, что ты целого полковника посреди ночи к себе вызываешь? — вопросительно уставился Рюмшин на Махонько, не обращая внимания на присутствующих. — Давай еще Пилькевича позовем? Чтобы не один я впустую по темноте бегал!

— Уже вызвал, Сергей Палыч! — ответил от двери начштаба.

Рюмшин оглянулся на бывшего спасателя, в спешке не успевшего переодеться. Так и стоял тот в дверях в спортивном костюме и тапках на босу ногу.

— Утро доброе, Андрей Владимирович, — поприветствовал Пилькевича полковник и повернулся к Махонько.

— Ну, Паша, разъясняй причину ночных метаний.

— Товрищ полковник, докладываю о причинах незапланированного Вашего разбужения, — начал Махонько, но, сообразив, что не время страдать ерундой, тут же перешел на нормальный язык, — полчаса назад на КПП пришел представитель Ирбиса и привел посылку. От Амонатовых.

— Что значит, «привел»? — удивился полковник.

— Посылка ходячая. Так что, если быть точнее — сама пришла. Она еще и говорящая, — усмехнулся Махонько. — Интересные вещи рассказывает, между прочим.

Только сейчас Рюмшин обратил внимание на посторонних, тихо сидящих в углу кабинета. Умеют некоторые люди «не отсвечивать». А люди, действительно, интересные. Один — определенно местный, из ирбисовских, молодой таджик, худощавый, жилистый. Простая одежда, традиционная пайцза. Второй же… Темноволосый, глаза темные, но русский, точно русский! Славянское лицо ни один загар не спрячет. Поношенный выгоревший камуфляж, погоны… Этот еще откуда?

— Докладывайте, товарищ старший сержант, — приказал капитан. Незнакомец тут же подскочил со стула, вскинул ладонь к кепке:

— Старший сержант Юринов. N-ская отдельная бригада ВДВ, Новосибирск. Документы, удостоверяющие личность, сданы товарищу капитану! — и виновато разведя руками, улыбнулся.

— Откуда? — переспросил Рюмшин. — Из Новосибирска?!

— Еще и Юринов… — выдохнул Пилькевич, не скрывая удивления.

— Так точно, товарищи полковники, — ехидно заметил Махонько. — Юринов. Из Новосибирска. Город такой в Сибири есть. Но это еще не всё. Наш гость — лепший камрад некого Умида Мизафарова. Доставлен человеком Ирбиса по личной просьбе Фарруха Амонатова.

Наступила тишина. Полковники пытались переварить полученную информацию. Наконец Рюмшин прошел к столу, жестом выгнал Махонько и уселся на его место. Изгнанный капитан тут же перекочевал на подоконник, оперся об косяк и невозмутимо достал из дюралевого портсигара самокрутку.

— Рассаживайтесь, товарищи, и попробуем разобраться по порядку, — совершенно будничным тоном сказал полковник. — Итак, товарищ старший сержант, каким образом Вас занесло из Новосибирска в Душанбе?

— Выполняю разведывательный рейд с целью нахождения места для передислокации бригады! — Снова вскинулся загадочный старший сержант.

— В одиночку? Через полмира? — недоверчиво прищурился Пилькевич.

— Никак нет! Но в данный момент остался один! — сержант на секунду задумался и уточнил, — не в смысле, что все погибли, товарищ полковник. Разделились мы. Обстоятельства. И вообще…

— Мизафарова давно знаешь?

— Две недели, товарищ полковник!

— Кончай товарищать! Не на плацу. Каким образом ты его другом умудрился стать? Нахруза, что ли завалил?

Офицеры рассмеялись: нездоровая любовь отставного пограничника ко всякого рода кулачным поединкам была известна всем. Как и его боец.

— Так точно! Сошлись. Он упал и больше не встал.

Рюмшин поперхнулся смехом. Впрочем, не он один ошарашено рассматривал щуплого сержанта.

— Что? — выдавил Махонько, — Дэва запинать сумел? Как?

— Жить захочешь — не так раскорячишься, — ответил сержант, — Да и не предупредил никто, что он непобедимый. Здоровый, это не отнять. Но большой шкаф громко падает. Вот он и свалился, чуть в горах лавина не пошла.

Никто даже не попытался засмеяться. Человек, по незнанию победивший самого известного бойца двух стран, достоин не смеха.

— А Амонатова чем купил? — продолжил Рюмшин.

— Мы с Фаррухом еще до войны знакомы были. За одну команду выступали.

— Не знал, что внук бека увлекался рукопашеством.

— Мы в шахматы играли, — разъяснил сержант.

— Во что? — все же переспросил Пилькевич.

— В шахматы. Фаррух — гроссмейстер.

— То-то он умный такой, — задумчиво протянул полковник. — А ты? Тоже гроссмейстер?

— Так точно!

— Крандец! Не человек, а копилка с сюрпризами. Что еще припрятано? Может ты и Бодхани Ахмадову друг?

— Никак нет! Не друг. Мы с Ахмадовым немного поссорились. Совсем немного, — грустно сказал Юринов.

— То есть, получается, сынок его на тебя неудачно напоролся?

— Никак нет! — опять сказал сержант, — сын Бодхани Ахмадова напоролся на капитана Урусова, командира нашей группы. Ну и помер, естественно. А капитан пропал в неизвестном направлении. И, думаю, ему нужна помощь.