"Ребенки" пленных не берут - Страница 43

— Товарищ полковник, — Махонько прервал спор, отмахнувшись от Метанова, — разрушен мост через Зеравшан. Мы отрезаны от Айни и всего, что ниже.

— Взорвали? — побледнел бывший спасатель.

— Никак нет! — продолжил капитан. — Вчера из ущелья Пасруда сошел мощнейший сель. Таких здесь никогда не было. От моста только воспоминания. Дорога на два кэмэ на круг наглухо завалена камнями и грязью. На расчистку завалов уйма времени уйдет. И еще мост восстанавливать надо! Так или иначе, сегодня мы дальше не пройдем!

— На два кэмэ? — уточнил полковник. И устало потянул с головы промокшую кепку. — Да ну не траханный в голову…

— Вот и я так сказал, — развел руками Махонько. — Только матом делу не поможешь.

— Что в остальном?

— Связь с альпинистами устанавливаем.

— Устанавливаете или установили? — Пилькевич кивнул на Дамира.

— В процессе, — ответил Метанов. — «Ребенки» хотят пройти перевалами от Искандеркуля.

Борис смотрел на реку. Мда… Это не тот овражек в Диких Землях. К широченному потоку, безостановочно несущемуся со скоростью автомобиля, вскипающему пенными бурунами возле лежащих в русле камней, даже приближаться страшновато, не говоря уже о форсировании…

Дамир закончил разговор и подошел к Пилькевичу:

— Война закончена, товарищ полковник. Айни занят матчинцами. Амонатов перешел границу и скоро встретится с Шахсимджаном. Сель, разрушивший мост — результат взрыва искусственного озера ниже кишлака Маргузор. От армии Ахмадова, штурмовавшей ущелье, он не оставил никого. Скорее всего, сам баши тоже попал под раздачу. Остатки джигитов под руководством некоего Шабдолова отступают в Пасруд. Их добьют наши с матчинцами. А Амонатов блокирует формирования на Шахристане.

— То есть, всё хорошо? Мы победили, просто проехав по туннелю?

— Так точно, — усмехнулся посредник, — самая бескровная война в новейшей мировой истории. Блокпост у Ери сдался Саттаху без единого выстрела. Точнее, с одним выстрелом. Заместитель застрелил начальника, хотевшего повоевать. Лагерь даже не вошел в непосредственное соприкосновение с противником. Мины, потом сель. Незначительное сопротивление оказали только Шамсиджану, но и там потери невелики. У «ребенков» тоже все целы.

— Ничего себе «бескровная»… — проворчал Метанов, — сколько у Ахмадова было личного состава?

— Кто их считает, уважаемый? — с деланным акцентом ответил Дамир. — Их жизни — ничто. Наши — бесценны…

Таджикистан, Фанские горы, перевал В. Казнок — озера Мутные

— Шохрух, ты уверен, что это тот перевал? — устало спросил Мутарбек у десятника.

— Клянусь, бек, — тот стукнул себя в грудь. — Пасруд ниже, потому не виден! Да и далеко он.

— Ладно. Парвуз, что скажешь? Урус здесь был?

Старый проводник скептически смотрел на заснеженные камни и обернулся к беку.

— Нельзя хотеть слишком многого, Мутарбек. Все следы, если они тут вообще были, завалены снегом. Сегодня, после обеда здесь никто не проходил. А что было до, — Парвуз виновато развел руками, — ведомо только Аллаху.

— Но он точно ничего не скажет! — в ярости ударил кулаком об ладонь командир. — А что снег целый, и так видно.

— Бек! — громким шепотом окликнул один из бойцов, подзывая командира. — Вон там, у озер, на ровном месте. Там, кажется, человек.

— Где? — Мутарбек присмотрелся туда, куда указывал джигит.

— Вон там же!

— У больших камней?

— Нет, правее.

— Парвуз, бинокль! — поторопил бек проводника.

— Держи, — старик поспешно вытащил необходимое из потертого кожаного футляра.

Мутарбек долго крутил колесико настройки. «Беркут» — хороший бинокль, еще советской работы.

— Шайтан! Не разберешь отсюда, урус или нет, — Выругался Мутарбек, пытаясь разобраться в мешанине из камней и бликующего на солнце снега.

— Кому еще там быть?!

— Это же Пасруд! — глубокомысленно заметил Шохрух.

— И что? В такую погоду даже кутрубы сидят дома, — вернул бинокль Мутарбек. — А пока они вылезут из своих нор, мы успеем захватить этого ишака, и вернуться назад.

На лицах расстроенных таким приказом джигитов отлично читался страх. Идти в Проклятое ущелье не хотелось, но спорить с сыном баши — еще хуже.

— Если пойдет вниз, не будем гнаться, — сказал Мутарбек, — глядя на нервничающих бойцов. — Десятком соваться в пасть волкам я не хочу. Но отец не поймет, если узнает, что мы видели уруса, но от ужаса обогнали собственную вонь. Парвуз, показывай дорогу!

Проводник кивнул. Остальные потоптались и неохотно двинулись вслед за ним. Но прошло совсем немного времени, и радостно повизгивающие от восторга парни уже ехали на задницах с перевала вслед за проводником. Скоростной спуск заметно прибавил настроения. Всё-таки быструю езду любят не только русские. Дальнейшая дорога и вовсе оказалась легкой. Ветер уплотнил на леднике наст, а ниже сдул снег с гребней морен, по которым петляла тропа.

— И где твои озера, Парвуз? — спросил Мутарбек, вытирая пот со лба.

— Здесь, уже рядом, — По проводнику нельзя было сказать, что он устал.

«Вот же дубленая шкура!» — мысленно восхитился бек.

— Эй, смотрите! Командир! — заорал Шохрух, радостно тыча пальцем.

— Бараны? Шайтан! — выругался Парвуз. — Мы видели не человека, а баранов!

— Ну, так давайте, возьмем их в плен! Хоть поедим вечером нормально, — предложил десятник, поглаживая живот.

— Хм… Годится! Фарид, Ибрагим, поймайте их! — приказал Мутарбек. И видит Аллах, за прошедший день это был лучший приказ сына баши!